Убойная Академия  - Бронислава Вонсович

– Решила мне помочь? – удивилась я.

– Бабушкино задание – это святое, – уверенно ответила она. – Конечно, помогу.

Она выставила в мою сторону руку с открытой ладонью, я, чуть помедлив, все же хлопнула по ней, показывая, что принимаю помощь. Надо же, у меня появилась настоящая напарница, пусть пока и в несерьезном задании…

– С чего начнем? – деловито спросила она.

– С наблюдения. Уверена, внук Берта получил такое же задание, только в отношении меня. Ему проще – нужно выбрать одну танну из пяти. Но все равно, рано или поздно, он должен проявиться.

– Проколоться, – поправила она меня. – Кто ошибется первым, тот и проиграет.

А нам нужно только немного подождать. Я погладила мешочек с яйцом ш’ерры. Вот уж кто умеет ждать, так это змеи, с них и нужно брать пример. Мне показалось, что от яйца раздалось согласное шипение. А потом я поняла, что не показалось, это же… Моя девочка, она уже отвечает! Пора подбирать имя – дело это ответственное, может занять много времени, так как в первую очередь его должна одобрить вылупляющаяся змейка, а они бывают очень и очень капризными.

После перерыва чтение вводной лекции продолжилось, лектор изредка на меня посматривал, я его не разочаровывала – и лицом, и позой выражала почти все восхищение, на которое была способна. Почти, но не полностью, чтобы он не предложил опять занятия у него дома, на которые я ни за что не соглашусь. Нет, героям положена награда, но не такая, что их угробит окончательно. Я уверена, этому тану лишнее напряжение вредно, пусть он даже убежден в обратном. Бабуля утверждала, что мужчины постоянно переоценивают свои силы. Обещают десять за ночь, а на выходе едва до трех дотягивают. Сама бабуля всегда ответственно относилась к работе. Уверена, уж она сколько акций обещала, столько и делала.

Тан лектор к нынешней работе тоже относился ответственно – заваливал нас всевозможными примерами как из своей практики, так и из практики известных агентов прошлого, большая часть которых с успехом дожила до окончания карьеры. А некоторые – даже без видимых повреждений. Остаться без хвоста – что может быть страшнее для демона? Пока его отрастишь, столько шуточек наслушаешься. Не зря для агентов специальные санатории есть, где они восстанавливаются, не подвергаясь насмешкам со стороны непосвященных…

– На этом вводный курс заканчивается, – чуть утомленно сказал лектор. – У кого-нибудь есть вопросы?

В аудитории сделалось так тихо, что даже полет бабочки не остался бы неуслышанным. Все помнили, что он предлагал дополнительные занятия у себя, поэтому однокурсницы молчали из сострадания, как и я, а однокурсники – из страха, вдруг у него желание объяснять распространяется и на особей своего пола. В Корбиниане это не так уж и редко встречалось, хотя осуждалось на правительственном уровне, как путь, который ведет к вырождению страны. Ходили упорные слухи, что сам король не особо заботится, подданные какого пола делят с ним кровать. Но он король, ему дозволено то, что не дозволено простым жителям нашей страны. Да и может, он просто тактичный и не хочет никого обижать невниманием.

– Если вопросов нет… – сказал лектор и посмотрел на меня с надеждой, но я его не порадовала, поэтому он повторил: – Если вопросов нет, тогда вводный курс считается законченным. С завтрашнего дня у вас курс по режиму секретности, после сдачи зачета по которому вы и приступите к изучению специальных дисциплин. Также с завтрашнего дня будут проходить занятия по основным дисциплинам, в частности, по углубленному, а при необходимости и начальному изучению языков. Список языков, которые будете изучать, вывешен около кабинета ректора. У меня все.

Он опять на меня посмотрел, я ответила восторженно-сочувствующим взглядом. Лектор состроил разочарованную гримасу, окончательно перекосившую его и без того изуродованное лицо, и пошел на выход, даже не попытавшись предложить дополнительные занятия еще кому-нибудь из группы. Наверное, наконец трезво оценил свои силы и решил сначала подлечиться…

От списка языков никаких неожиданностей не ожидалось: на имперском я говорила почти как на нашем, а бабуля уверяла, что в академии уберут небольшой акцент, который еще оставался. Что касается альвийского, он был на довольно приличном уровне, хотя некоторые его переливы и высокие ноты давались тяжело, но за эльфа меня даже с купированным хвостом сложно принять – фигура, обычно предмет моей гордости, здесь играла против меня. Но если мимикрировать под объект невозможно, то и идеальное подражание языку нежелательно. Бабуля говорила, что некоторые даже считают наше произношение милым и ведутся на него гораздо сильнее, чем на речь безо всяких недостатков. Сертификаты у меня были, так что я даже не сомневалась, что эти языки будут перечислены на листочке с моим именем. Так и получилось. Только под ними небрежно был дописан еще один – орочий. Я сначала подумала, что ошиблась. Какой еще орочий? Никто из моих родственников о нем не упоминал. Да и к чему принудительно учить язык одной из аграрных стран третьего мира? А если еще и учесть, что эта страна находится вообще на другом континенте, то в зону интересов Корбиниана попасть никак не может.

Я внимательно перечитала, но ничего не изменилось. Злополучный орочий как был вписан, так и остался. И если бы его вписали всем, так нет – у большинства иностранный язык был один, у нескольких – два, и лишь у пятерых – три. Мирейя тоже попала в число этих счастливчиков, что и не преминула отметить.

– Надо же, – раздосадованно сказала она, – еще и орочий! Вот ведь пакость какая!

Она возмущенно раздувала ноздри, словно пакость была не случайна, а дань каким-то личным счетам. Но о каких счетах могла идти речь, если мы с ней только что поступили?

– Почему лишь нас с тобой выбрали? – поддержала я ее стенания.

– Из-за способностей к языкам, – мрачно ответила подруга.

– Но орочий? Зачем нам орочий? Для работы не пригодится.

– Так разнарядка же, – пояснила она. – Контрразведка прислала преподавателя, его нужно обеспечить часами.

– Вот и обеспечивали бы за счет тех, кто там сможет работать, – мрачно ответила я. – Нас с тобой туда не отправят.

– А показать равноправие? – не менее мрачно сказала Мирейя. – У нас студенты обоего пола равны, что и покажут в отчете начальнику контрразведки.

– Но это же форменная глупость! – возмутилась я. – Нерациональное расходование выделенных средств. Ведь понятно, что нас туда не отправят ни при каких условиях.

– Вариант внедрения в гарем ты не рассматриваешь? – ехидно спросила соседка. – Самый легкий, кстати. Правда, выйти оттуда намного сложнее.

От представления внедрения мне внезапно поплохело. Орков я видела только на картинках, и они никогда не вызывали трудового энтузиазма. Не появился он и сейчас.

– Вот именно, что результата от такого внедрения не будет, – горячо сказала я. – А значит, и учить этот язык нам не нужно.

– Можешь написать докладную на имя начальника контрразведки, – предложила Мирейя. – О том, что он принимает неправильные решения.